Условно православные

Ещё на тему:

Социологи исследовали религиозность россиян и выяснили, что православные верят в деньги, государство, президента и иногда — в Бога

На ХХI Международной конференции «Служение Богу и человеку в современном мире», организованной общественной организацией «Преображенское содружество малых православных братств» и Аналитическим центром Юрия Левады, эксперты предложили разобраться в ценностных приоритетах современного российского общества, что оказалось занятием крайне непростым. Понятие служения, которое еще с незапамятных времен считалось самым важным для жителей Российской империи и было связано с бескорыстной жертвой сил и средств ради чего-то высшего, современных россиян, согласно опросам социологов, ставит в тупик. Собственно, сложности возникают и с определением «чего-то высшего».

Среди православных в Бога верит примерно половина граждан. Во что верят остальные и что за бог у этих 49 млн россиян, которые, согласно исследованию Левада-центра, почти не ходят в церковь, не особенно верят в воскресение и реальность личности Христа, не молятся и чрезвычайно редко совершают что-то доброе и благородное,— на эти вопросы попытались ответить специалисты.

Политолог Борис Дубин, изучая сознание современных россиян, выделил несколько устойчивых мифологем, в которые свято верит значительная часть народонаселения. Например, это миф о великой державе и о том, что Россия лишилась своего надлежащего места в мире, миф об идеальности первого лица государства (независимо от фамилии), миф о том, что русские — народ исключительный, что кругом — одни враги, миром правят деньги и что Россия — православная страна.

— Российский человек привык совершенно формально, поверхностно идентифицировать себе с какими-либо общностями и с тем же православием,— сказал директор Левада-центра Лев Гудков.— Такое отношение полностью исключает личную ответственность человека, никакой серьезной внутренней работы не проводится, снимается сама проблематика этического выбора.

Социолог Анна Алиева из Московского Свято-Филаретовского института рассказала, что при опросе респондентов от Москвы до Среднего Урала было выяснено, что подавляющее большинство заявляло, что человек должен служить Богу, государству, народу или на худой конец просто в армии. Но, с другой стороны, когда начинали выяснять, на что готов тратить время и силы конкретно этот человек, все ограничивалось, как правило, собственной частной жизнью.

— Вот что предложил человеку тоталитаризм: жизнь как служение, полная мобилизованность каждого отдельного человека для некоторого высшего и общего дела,— пояснила философ и поэт Ольга Седакова,— «беззаветная преданность» («делу партии», как учили нас, или «верность», к которой апеллировали в Германии, где до нынешних дней само слово «верность» остается почти табуированным). «Служу Советскому Союзу!» — повторяли и взрослые, и дети, и даже школьник должен был быть готов отдать собственную жизнь за некие не им определенные цели. Уход в частную жизнь представлялся дезертирством и предательством.

Так что нынешний уход с головой в частную жизнь — это одна из реакций на прошлое, такая же, как готовность уживаться с насилием и восприятие свободы исключительно как права на то, чтобы тебя никто не трогал и ничего не навязывал.

И именно такой человек пришел в 90-е годы в церковь. Он не искал в церкви Бога, не шел за покаянием и не очень интересовался вопросами метафизики (в загробную жизнь среди православных до сих пор верит 21 процент, в рай — 41, а в ад, чуть больше — 48 процентов верующих). Нет, россияне в первую очередь искали в церкви правды и помощи.

— За последние 20 лет, согласно опросам, доверие к РПЦ подорвано ее молчанием по поводу самых важных вопросов общественной жизни,— считает профессор Лев Гудков,— например, по поводу войны в Чечне, коррупции, произвола в высших эшелонах власти и оценок советского режима.

Второй запрос к церкви, актуальный по сей день, касается надежды на личное исправление. Чаще всего люди хотят быть менее озлобленными и не знают, как этого достичь самостоятельно. Озлобленность и внутренняя агрессия — это тоже родовая черта советского народа, следствие тотального недоверия друг к другу, которое теперь проступает в каждом последующем поколении, как водяные знаки на денежной купюре.

— Такого уровня страха и недоверия по отношению к другому человеку нет ни в одной стране мира,— говорит Борис Дубин.— У нас колоссальный дефицит позитивного отношения к «другим». Любое общение принципиально направлено на понижение того, с кем вы имеет дело. Это читается в языке власти, бюрократии, в языке трамвайных перебранок. Свыше 70 процентов взрослого населения России уверены, что другим людям доверять нельзя. Среди молодежи это 50 процентов и еще 15 сомневаются.

Так уж устроен исторический процесс, что всякий миф, не подкрепленный хоть какими-то разумными основаниями, со временем начинает ветшать. Например, сегодня представление о великодержавности и исключительности все еще таинственным образом уживается в сознании рядового россиянина с мифом о том, что лично он живет хуже всех, так как больше всех работает и меньше всех получает. Но постепенно такие противоречия уходят. Точно так же, уверены аналитики, со временем разрушится миф о всеобщем российском православии.

— Нынешняя приверженность православию — явление временное,— говорит Лев Гудков.— Можно утверждать, что она стала следствием нашего тоталитарного прошлого. Мы прогнозируем массовый отход от православия в смысле идентификации себя с этой верой в следующие 10-20 лет.

Во что будет верить будущая неправославная Россия, пока сказать сложно. Но, может быть, тогда мы сначала перестанем врать, давать взятки, изменять и сплетничать, а уже потом — будем вешать в машину иконки. Это будет хотя бы честно.

Елена Кудрявцева, "Православие и Мир"

Ленты новостей

© 2019 Мир Бога. При любом использовании материалов сайта ссылка на mirboga.ru обязательна.

Rambler's Top100
Рейтинг@Mail.ru