Антон Комаров. НРАВСТВЕННАЯ СВОБОДА В ТЕОЛОГИИ ЗОРОАСТРИЗМА. Почему древняя религия не уравнивает добро и зло и какую роль она отводит человеку в его нравственном выборе? ________________________________________

Древнейшие формы религии уже отражали представление о свободе как о естественном состоянии человека. Одной из ранних религий, представивших человеку систему нравственных правил и через это открывших перед ним ипроблему свободы, был зороастризм.
Основателем этого учения считается полулегендарный пророк из предгорных областей Центральной Азии Заратуштра, который реформировал традиционные религиозные представления иранских кочевников, чей культ был основан на поклонении природным стихиям. Основу того культа составляли жертвоприношения. Такая система религиозных практик мало способствовала нравственным преобразованиям и потому стоит предположить, что развитого морального закона у них не было. У индоиранцев имелись представления об очищении, и они занимали также огромное значение в культовой практике (Бойс М. Зороастрийцы: верования и обычаи. - СПб: Петербургское Востоковедение, 2003 – Сс. 23-24). Однако почти вся эта практика строилась на отношении к ритуальной нечистоте, требующей, соответственно, и ритуального очищения. Во многом именно отсюда особая роль в богослужении зороастрийцев таких очистительных стихий, как огонь и вода. Но Заратуштра поставил во главу угла своей проповеди именно нравственную проблему.
Свободу зороастризм изначально рассматривал положительно, своеобразно и глубоко подходя к пониманию проблемы нравственного выбора, отношения свободы и ответственности, позитивно оценивал роль свободы в жизни и деятельности человека и общества. В основе зороастризма лежит религиозный дуализм как противопоставление добрых и злых творений. В их число Заратуштра включал не только видимые и сверхъестественные объекты, но и поступки и слова людей. Дуалистическое мировоззрение, как противопоставление добра и зла, само по себе есть признание проблемы нравственности, т.к. требует определённости в отношении к нравственным парадигмам. Исследователь А. Джексон также выводит зороастрийское понимание свободы воли из исконно присущего этой религии дуализма (Джексон А. Зороастрийское учение о свободе воли). Этот космологический и метафизический дуализм порождает необходимость дуализма нравственного, "одухотворённого" свободным выбором.
Однако, по мнению некоторых отечественных исследователей зороастризма (Более подробно наша критика этой точки зрения представлена в статье Белкиной Т.Л. и Комарова А.С. "Свобода человека в современной философии зороастризма".// Камень. Отражения (журнал), Кострома: Изд. ФГОУ ВПО КГСХА, № 3, 2006, сс. 91-95. В публикуемой статье приводятся лишь новые критические замечания по этому вопросу), строгий этический дуализм, особенно присутствующий в Видевдате (дословно "Закон против дэвов" - одна из частей Авесты, записанная на позднеавестийском языке. По мнению М. Бойс, книга создана в парфянский период), напротив, полностью отрицает возможность свободного выбора между добром и злом и устанавливает безусловное нравственное предопределение. "Их "свобода воли" реализуется уже не в акте выбора между добром и злом, но в выборе путей осуществления заданной им этической программы" (Авеста "Закон против дэвов" (Видевдат). СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2008, с. 62). Этот взгляд основан на утверждении о "позднем характере зороастрийского дуализма", разделяемом авторами перевода (Авеста "Закон против дэвов" (Видевдат). СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2008, с. 61) и весьма популярном среди некоторых современных исследователей (А.А. Мамедов, Э.В. Ртвеладзе, А.Х. Саидов, Е.В. Абдуллаев) и последователей древней иранской религии. Их точка зрения не является общепризнанной. Вышеприведённое суждение нелогично и не состоятельно, т.к. лишает этическое учение зороастризма какого-либо смысла. Если есть люди, действующие в соответствии с заданной им злой этической программой, не способные на добро, то нет никакого смысла надеяться на их исправление, в том числе и с помощью зороастрийской "благой" этики. А, следовательно, не было никакой необходимости в нормативных составляющих Авесты, в том числе Видевдата.
Подобная точка зрения лишена историзма и опирается лишь на догадки, являясь частной трактовкой, абсолютизирующей отдельные цитатыВидевдата. Дуализм присутствует уже в первых текстах Авесты – Гатах (Гаты Заратуштры / Перевод с авестийского, вступительные ста¬тьи, комментарии и приложения И. М. Стеблин-Каменского.— СПб.: Петербургское Востоковедение. — Сс. 51-54). Известная часть Ясны - Ahunavaiti Gatha (ha. 30) содержит чёткое свидетельство первоначального дуализма в учении Заратуштры. Зороастрийский символ веры (Ƒravarānē) звучит как клятва, добровольно провозглашаемая добрым силам – осознанный, нравственный выбор: "Отрекаюсь… от дэвов и их сообщников… в мыслях, в словах, в знамениях… Именно так, как Заратуштра отрекался от сообщества с дэвами на всех беседах, на всех встречах, на которых Мазда и Заратуштра говорили между собой, — так и я, поклонник Мазды, зороастриец, отрекаюсь от сообщества с дэвами" (Авеста в русских переводах (1861—1996) / Сост., общ. ред., примеч., справ, разд. И. В. Рака.— СПб.: Журнал „Нева" — РХГИ, 1997.— Сс. 157-158).
Зороастризм имеет достаточно развитое представление о свободе воли и о её роли в этике. В вышеприведённом отрывке немало намерений - ассоциаций "свободы хотения". Это видно и из дискурса самого credo, и из часто повторяющейся словоформы "отрекаюсь". М. Бойс пишет об определённом следовании зороастрийца природе в процессе выбора, что не исключает присутствия некоего элемента обречённости, по крайней мере, в метафизике зороастризма, описывающей происхождение основной этической проблемы (происхождение и существование зла) (Бойс М. Зороастрийцы: верования и обычаи.- СПб: Петербургское Востоковедение, 2003 – с. 43). Однако, А. Джексон в следовании нравственной природе не видит какого-то безволия. Он усматривает в этом исключительный для зороастризма пример предопределения (Джексон А. Зороастрийское учение о свободе воли). Нравственный выбор зороастрийца есть результат его убеждений, предполагает свободу делания, которая трактуется как возможность избрать благородную Ашу (т.е. высшую справедливость и правду) и следовать ей или отказаться от неё. Аша олицетворяет и тройственную мораль Заратуштры: благое дело, благое слово и благая мысль. Признавая необходимость добровольного и сознательного выбора зороастризма, Заратуштра и моральное учение стремился подвести под эти же основания. Для зороастрийца следование Аши - акт сознательного и добровольного выбора стороны добра ("Это угодно Ахурамазде и потому хорошо"). В следовании этому благому пути на первое место выходит не обычай предков, а проблема личного выбора и ответственности за него.
М. Бойс утверждает, что совокупность мыслей, слов и дел человека определяет в зороастризме его спасение: "Каждый человек должен держать ответ за судьбу собственной души и разделять общую для всех ответственность за судьбы мира" (Бойс М. Зороастрийцы: верования и обычаи.- СПб: Петербургское Востоковедение,2003 – с. 154). Этот "благой путь" зороастриец, по символу веры, должен избрать сознательно, не по принуждению, не потому, что это кажется традиционным, а потому, что он убеждён: Ахурамазда лучше, справедливее, добрее, чем Ангара-Манью. Только добровольно можно действительно отказаться от зла. Как видно из ƒravarānē, совершая этот свободный выбор, человек принимает определённые нравственные ценности, признаёт их правильными и потому он - зороастриец: "2. Я выбираю для себя святую, добрую Арамати; пусть она будет моею… 7. Согласно тому выбору (между двумя мирами), какой сделали воды, растения, скот-благодетель, какой сделал Ахурамазда, когда он создал скот и артовского человека; какой сделали Заратуштра, Кави-Виштаспа, Фрашаоштра и Джамаспа... согласно этому выбору я являюсь маздаяснийцем…" (Хрестоматия по истории Древнего Востока.//под. ред. акад. В. В. Струве. - М.: Изд. восточной литературы, 1963. – с. 370). Этот выбор воплощается в подвижничестве, жертве ради добра и мира.
М. Бойс подчёркивает характерную особенность религии зороастризма: избирая добро, каждый человек становится "союзником и скромным сподвижником Бога и всего благого на земле" (Бойс М. Зороастрийцы: верования и обычаи.- СПб: Петербургское Востоковедение, 2003 – с. 165). Кроме добровольности, важным фактором выступает и осознанность выбора, что подтверждается уверенными словами символа: "Пусть она будет моею".
В одной из самых древних Гат - Yasna Haptaŋhaiti ("Ясна Семиглавая"), созданной, по мнению большинства учёных, самим Зороастром, провозглашается этот сознательный выбор как насущная необходимость приобщения к нравственному принципу Аши (праведности): "И это мы выбираем для себя, о Ахура Мазда, Прекрасная Ашей: мы будем мыслить и говорить, и творить то, что из деяний сущих будет наилучшим для обоих миров" (Авеста. Ясна, Ха 35,3). В своём толковании к переводу данного отрывка зороастрийский богослов Искандар Санзари поясняет: "Выбираем для себя" — vairimaidi — глагол, подразумевающий свободный осознанный выбор" (Санзари И. Комментарий). Это же подтверждается и стихами Ahunavaiti Gatha:
"Когда впервые, Мазда,
ты создал Мир и Веру,
И помыслом и разумом
ты плотскую дал жизнь,
Деянья и речения,
В чём верующий волен" (Гаты Заратуштры / Перевод с авестийского, вступительные ста-тьи, комментарии и приложения И. М. Стеблин-Каменского.— СПб.: Петербургское Востоковедение. — с. 62).
Мотивационная сторона этого выбора обусловлена, прежде всего, дуализмомзороастрийской религии, побуждающим человека выбрать благой путь. Очень примечательно, что многие главы Ясны начинаются или заканчиваются признанием в любви Ахурамазде или клятвой верности ему. Это является, несомненно, формой свидетельства правильного выбора "одного из двух", что и предполагает дуализм.
В этой религиозной системе проводится также идея о том, что мир и свобода способствуют благосостоянию общества и сами по себе являются благом. В зороастрийском Символе веры провозглашено: "Я обеспечиваю свободное движение и свободную жизнь тем хозяевам, которые содержат на этой земле скот… я даю обет: отныне я не буду ради своего тела и жизни причинять ущерба и разорения маздаяснийским селениям" (Авеста в русских переводах (1861—1996) / Сост., общ. ред., примеч., справ, разд. И. В. Рака.— СПб.: Журнал „Нева" — РХГИ, 1997.— с. 175). Здесь подчёркиваетсяважное значение мира, свободы и безопасности для людей, презирается корысть и жестокость. Благо для человека и общества есть мирная и свободная жизнь, материальный достаток и честный труд, который способен этот достаток обеспечить.
Зороастризм провозглашал плачевную судьбу тиранов и, несомненно, имел некоторые элементы социальной справедливости. "Я благословляю свободу и блаженство всякого праведного существа. Я благословляю стеснение и беды всякого злобного существа" (Авеста. Ясна, Ха 11,15). Это можно трактовать и как выражение неприятия неправедной власти. Зороастризм подчёркивает вечность принципов добра.